Да исправится молитва моя ноты чесноков

Обсуждения

♪♫♪♪ВЕЛИКИЙ ПОСТ♪♫♪♪НОТЫ♪♫♪♪

583 сообщения

Существует несколько видов вечерни в будние дни Великого поста. Не обсуждая сейчас особенности вечерни в среду и в пяток, когда на ней совершается литургия Преждеосвященных Даров (см. Лекцию 13), рассмотрим два типа вечерни для будних дней Великого поста. Первый тип — в неделю вечера, второй — в понедельник, вторник и четверг вечера (без Преждеосвященной литургии). Не разбирая подробно последование вечерни, рассмотрим ее отличительные особенности. На великопостной вечерне всегда читается 18 кафизма (если на утрени три кафизмы, то на вечерне всегда 18). На Господи, воззвах берутся тексты из Триоди и Минеи. Триоди выделяется особое место, она идет впереди и ни в коем случае ничем не вытесняется; будет ли в этот день память шестеричного святого, или двух малых святых, триодные стихиры не отменяются никогда.

После Свете Тихий возглашается прокимен, потом читается паримия, второй прокимен и вторая паримия. На вечерне в будние дни постоянно читаются паримии из двух книг — книги Бытия и книги Притчей Соломоновых.

Несколько слов о смысле ветхозаветных чтений в будние дни Великого поста. В великопостном богослужении избраны три разных типа ветхозаветных книг: историческая — книга Бытия, пророческая — книга Пророка Исайи (на шестом часе) и нравоучительная — книга Притчей Соломоновых. Это три разных типа библейских ветхозаветных чтений. Время Великого поста всегда было временем оглашения, временем подготовки ко Крещению, которое совершалось на Лазареву Субботу, на Пасху и на Пятидесятницу (недаром в эти дни поется Елицы по Христа крестистеся). Великий пост — это последний этап оглашения, и очень уместно читать в этот период важнейшие книги Священного Писания. Пророк Исайя — это ветхозаветный евангелист; ни в какой другой книге мы не найдем таких ярких, таких точных пророчеств о Христе. Книга Притч Соломоновых — хрестоматийная нравоучительная книга, довольно трудная для понимания.

Не только оглашенные, но и верные на время Великого поста погружаются во время ветхозаветное, время ожидания Мессии. Сквозное чтение ветхозаветных книг помогает нам еще раз прожить и представить себе обетование о Мессии, пророчество о Нем и ожидание Его.

В конце вечерни вместо обычных тропарей поются особые песнопения: “Богородице Дево…” “Крестителю Христов…” и еще некоторые песнопения из Часослова, особым великопостным напевом. Затем следует окончание с чтением молитвы Ефрема Сирина.

«Да исправится молитва моя»

Давид же пребывал в пустыне в неприступных местах и потом на горе в пустыне Зиф. Саул искал его всякий день; но Бог не предал Давида в руки его!
(1 Цар. 23: 14)

Всякое истинное открытие, достающееся открывателю, как правило, весьма непросто, становится затем легкодоступным достоянием всех последующих эпох. Когда-то очень давно поняли, что огонь можно извлекать из соприкосновения двух камней, хотя для этого надо было потрудиться. Сегодня мы получаем огонь легким движением спички. Когда-то изобретение электрического света родилось после непростых научных опытов Яблочкова и Эдисона. Сегодня мы включаем этот свет элементарным щелчком клавиши. Меняются формы – от примитивных к более совершенным, но суть остается той же.

То же самое происходит и в духовной жизни человечества. Духовный опыт одного человека, когда этот человек свят, опыт, дающийся трудами и скорбями, становится достоянием многих поколений и эпох, источником великого блага для бесчисленного количества людей. Как достижение тех ученых мужей, что открыли электричество, одарило нас светом в любое время суток и всеми сопутствующими благами, так духовный опыт великих духоносных мужей становится источником благодатного света и спасения для всех тех, кто приобщается ему.

Посмотрите на Царя и Псалмопевца Давида. Его псалмы – опыт его духовной жизни, осоленной скорбями и напастями. Немало из них написано во время разнообразных жизненных испытаний и даже после случавшихся в его жизни грехопадений, осмысленных потом и раскаянных. Многие из псалмов Давида начертаны после избавления от напастей, а иные и вовсе писаны в изгнании. Но именно потому, что родились они в исстрадавшемся верующем сердце, сохранившем при всех испытаниях праведность и преданность Богу, Давидовы псалмы удостоились наития Святого Духа. И, будучи Боговдохновенными, имеют силу напоевать благодатью и наши сердца. Надо лишь приложить малый труд по прочтению этих псалмов.

И об одном из таких псалмов – псалме 140 – мы и поговорим сегодня. А точнее сказать, мы, используя своевременный повод – время Великого поста, попытаемся осмыслить богослужебное употребление этого псалма на Литургии Преждеосвященных Даров в виде песнопения «Да исправится молитва моя».

Давид понимал: он не виновен в том, в чем его обвиняют, но достаточно и прочих его грехов, чтобы понести от Господа наказание

По мнению толкователей, 140-й псалом написан Давидом в тот период, когда царь Саул, опасаясь потери власти, замыслил убить Давида (см.: гл. 19–24 1 Цар.). Потрясенный до глубины души замыслом тестя – Давид был женат на дочери Саула Мелхоле, – он вынужден был спасаться бегством, хотя и был невиновен, ибо не имел никакого помысла свергать царя. Соответствующими мыслями и ощущениями и наполнен весь псалом. Давид просит Господа услышать его молитву. Осознавая свою невиновность, он просит избавить его от сети, которую ему приготовили; просит, чтобы в эту сеть попали сами устроившие ее, а он был избавлен. С другой стороны, Давид признает свою греховность, просит Господа положить хранение его устам, дабы не озлобляться на противника, просит не позволить его сердцу уклониться к самооправданию. Давид понимает, что хоть и не виновен в том, в чем его обвиняют, но достаточно и прочих его грехов, чтобы понести от Господа наказание.

Такова общая смысловая композиция этого псалма. Если мы обратимся теперь к песнопению «Да исправится молитва моя», то заметим, что в нем использована лишь первая часть 140-го псалма. Структура расположения стихов псалма в этом песнопении и его место в Литургии Преждеосвященных Даров позволяет нам увидеть некоторые новые смысловые аспекты псалма применительно уже к нашей духовной жизни, что мы и попробуем сейчас сделать.

Во-первых, обращает на себя внимание тот момент, что песнопение «Да исправится молитва моя» построено в виде прокимна, то есть сначала исполняется основной стих – собственно «Да исправится молитва моя», а затем он чередуется с другими тремя стихами. В конце вновь пропевается основной стих. Обратившись к литургическим источникам, мы действительно находим данные о том, что ранее в константинопольской соборной традиции это песнопение было прокимном, чтец пел его с амвона, а духовенство сидело в алтаре. И уже значительно позже «в студийской монашеской традиции, вытеснившей к концу XII века соборную константинопольскую, “Да исправится молитва моя” перестало быть обычным прокимном, во время его исполнения постепенно утвердился обычай народного коленопреклонения и священнического каждения».

Во время пения «Да исправится…» следует преклонить колени. Обратим внимание на то, что это коленопреклонение в литургийном ряду находится между двумя другими подобными моментами. Коленопреклонение совершается перед «Да исправится…» – при возгласе «Свет Христов просвещает всех» – и вскоре после «Да исправится…» – на важнейшем «Ныне силы небесные». Случайно ли это? Не думаю. Здесь указание на важнейший смысловой ряд в литургийном пространстве. В этом ряду первое коленопреклонение связано с обращением к оглашенным, готовящимся принять святое крещение. Это обращение, имеющее значительный вероучительный смысл. Последнее коленопреклонение связано с важнейшим моментом Литургии, когда переносятся Святые Дары. Ну а с чем связано коленопреклонение во время песнопения «Да исправится молитва моя»?

Структура прокимна, присущая этому песнопению, позволяет нам говорить о его особенном нравоучительном характере. Он состоит в том, что первый и основной стих песнопения указывает на важнейшее дело христианина, дело, сопровождающее всю его жизнь, – на молитву. Стихи, «проложенные» между основным, – указание на моменты, которые способствуют преуспеянию в молитве либо, напротив, препятствуют сему. Это своего рода духовный многослойный «пирог», в котором основной слой обретает свой истинный «вкус» лишь в сочетании с прочими. Хотите убедиться в том, что это так? Тогда пойдем дальше.

1. «Да испра́вится моли́тва моя́, я́ко кади́ло пред Тобо́ю, воздея́ние руку́ мое́ю – же́ртва вече́рняя».

В главном для христианина духовном делании – молитве – основной фактор успеха – внимание. Если есть оно, а вместе с ним есть и благоговение, и покаяние, то молитва будет возноситься к Богу, как дым кадильный, благоухающий и стремящийся непрестанно ввысь. Если внимания нет, то молитва «стелется» по земле, подобно дыму Каиновой жертвы, и такая жертва, как мы помним, не была угодна Богу. При этом, как это ни парадоксально и ни печально, подобная «Каинова» жертва – неизбежный временный удел всякого христианина, ибо нерассеянная молитва – «жертва вечерняя», то есть является плодом многолетних и усиленных трудов. И получаем мы этот плод нередко лишь к «вечеру», то есть ближе к закату жизни.

Это основной лейтмотив песнопения. В нем – указание цели. Далее следуют вышеупомянутые моменты в «проложенных» стихах.

2. «Го́споди, воззва́х к Тебе́, услы́ши мя: вонми́ гла́су моле́ния моего́, внегда́ воззва́ти ми к Тебе́».

Здесь указание на качества, которыми обладает настоящая молитва и которые мы должны для своей молитвы приобретать. И во-первых, речь об искренности и покаянном характере молитвы. Вот как говорит об этом великий Златоуст: «Что же выражает Псалмопевец словами: “Господи, я воззвал к Тебе, услышь меня”? Он разумеет здесь внутреннее воззвание, которое произносит сердце воспламененное и дух сокрушенный, которое произнося и Моисей был услышан. Как человек, взывающий голосом, напрягает всю свою силу, так и взывающий сердцем напрягает весь ум свой. Такого воззвания требует Бог, воззвания, которое происходит от сердца и не дозволяет поющему зевать и развлекаться» [1] .

Кто хочет достичь нерассеянной молитвы, должен молиться постоянно

Во-вторых, нельзя не заметить: во второй части стиха – та же мысль, что и в первой, только изложенная другими словами. И это не в последнюю очередь говорит нам о необходимости в молитве постоянства. Кто хочет достичь нерассеянной молитвы, должен молиться постоянно. Неслучайно призывает апостол: «Непрестанно молитесь» (1 Фес. 5: 17). Постоянство в молитве – то же, что капля, которая точит камень. Подобно маленькой ничтожной капле, которая со временем разрушает даже твердыню камня, наши немощные, но постоянные молитвенные потуги способны разрушить греховную сердечную коросту и ввести молитву в сердце, где она становится по- настоящему сильной и действенной.

3. «Положи́, Го́споди, хране́ние усто́м мои́м, и дверь огражде́ния о устна́х мои́х».

Ничто так не расхищает из сердца молитвенный плод, как постоянно открытые уста. Потому и Премудрый призывает: «Для слов твоих сделай вес и меру, и для уст твоих – дверь и запор» (Сир. 28: 29). «Дверь ограждения» и «хранение» своим устам мы должны просить у Бога, поскольку привыкли держать свои уста открытыми и говорим много лишнего. Никакой иной грех так не «легок» и не «приятен», как пустословие. Он способен быстро «сгладить» плохое настроение, аккуратно «прикрыть» лень. Он, как ничто иное, доставляет нам много «приятных минут», но при этом отнимает нечто очень важное – пусть небольшой, но все же благодатный плод, который обретает наше сердце после нашей немощной, но все же молитвы. А потому христианину, искренне молящемуся об исправлении молитвы, «яко кадило», также искренне следует бороться с пустословием, многословием и, разумеется, сквернословием. «Тогда только следует говорить, когда слова полезнее молчания» [2] , а это, согласимся, нечасто случается.

4. «Не уклони́ се́рдце мое́ в словеса́ лука́вствия, непщева́ти вины́ о гресе́х».

Самооправдание – великое зло. Потому, когда согрешишь, признавай: я согрешил

Этот непростой, как кажется, стих содержит достаточно простую мысль: «Не уклони сердце мое к словам лукавым для измышления извинения во грехах». Как самоосуждение для человека – великое благо, так самооправдание – великое зло. Вот как говорит об этом святитель Иоанн Златоуст: «Ты, возлюбленный, когда согрешишь, говори: я согрешил. Нет ничего справедливее такого оправдания. Таким образом ты умилостивишь Бога; таким образом и сам себя сделаешь более медленным на те же грехи. А если станешь отыскивать пустые предлоги и освобождать душу от страха, то усилишь в ней расположение снова предаваться тем же грехам и много прогневаешь Бога» [3] .

Грех естественным образом порождает в душе чувство вины и ощущение неизбежности наказания. Возникает желание куда-то от этого спрятаться. Когда человек не вполне понимает значение покаяния, тогда и возникает самооправдание как попытка спрятаться от ответственности. Самооправдание – то же, что стремление страуса уйти от опасности через погружение головы в песок. Это смешно, но не только. Самооправдание порождает для человека существенное зло: чем более человек сам себя оправдывает, тем более осуждается Богом. А потому тот христианин, кто стремится к нерассеянной и плодотворной молитве, должен избегать самооправдания, ибо просить Бога о милости и одновременно привлекать на себя Его осуждение – то же, что одной рукой что-то строить, а другой все тотчас же разрушать.

Воздевание рук во время молитвы – очень древняя внешняя форма обращения к Богу, хотя в современной богослужебной практике она используется священниками нечасто. Основная мысль этой формы-образа – дать возможность человеку как можно сильнее выразить устремленность его к Богу и Небу. Выразить и затем – по принципу перехода от внешнего к внутреннему – помочь устремиться к Богу его уму, его сердцу и воле. Песнопение «Да исправится молитва моя» именно об этом. Это молитва о том, чтобы наше внешнее благочестие пришло наконец в гармоничное единство с нашим внутренним миром. И, наверное, поэтому оно так полюбилось нашим православным людям.

LiveInternetLiveInternet

–Музыка

–Видео

–Поиск по дневнику

–Подписка по e-mail

–Интересы

–Постоянные читатели

–Сообщества

–Статистика

П. Чесноков Да исправится молитва моя

Ленинградская капелла им. М.И. Глинки, Солистка Галина Долбонос.

С праздничного концерта, свящённого 1000 летию крещения Руси.

Ленинградская Академическая капелла, 17 июня 1988 года.

ЧЕСНОКОВ, ПАВЕЛ ГРИГОРЬЕВИЧ (1877–1944), русский композитор, хоровой дирижер, автор широко исполняемых духовных композиций. Родился близ г.Воскресенска (ныне г.Истра) Звенигородского уезда Московской губернии 12 (24) октября 1877 в семье сельского регента. Все дети в семье проявляли музыкальную одаренность, и пятеро братьев Чесноковых в разное время учились в московском Синодальном училище церковного пения (дипломированными регентами стали трое – Михаил, Павел и Александр). В 1895 Чесноков с отличием окончил Синодальное училище; впоследствии брал уроки композиции у С.И.Танеева, Г.Э.Конюса (1862–1933) и М.М.Ипполитова-Иванова; гораздо позже (в 1917) получил диплом Московской консерватории по классам композиции и дирижирования. По окончании Синодального училища работал в разных московских училищах и школах; в 1895–1904 преподавал в Синодальном училище, в 1901–1904 был помощником регента Синодального хора, в 1916–1917 дирижировал капеллой Русского хорового общества.

С 1900-х годов Чесноков получил большую известность как регент и автор духовной музыки. Долгое время руководил хором церкви Троицы на Грязях (на Покровке), с 1917 по 1928 – хором церкви Василия Неокесарийского на Тверской; работал также с другими хорами, давал духовные концерты. Его произведения входили в репертуар Синодального хора и других крупных хоров. Всего Чесноковым создано около пятисот хоровых пьес – духовных сочинений и переложений традиционных распевов (среди них по несколько полных циклов литургии и всенощного бдения, панихида, циклы Ко Пресвятой Богородице, Во дни брани, Ко Господу Богу), обработок народных песен, хоров на стихи русских поэтов. Чесноков – один из наиболее видных представителей т.н. «нового направления» в русской духовной музыке ; для него типичны, с одной стороны, великолепное владение хоровым письмом, отличное знание разных видов традиционного пения (что особенно проявляется в его переложениях распевов), а с другой – тяготение к большой эмоциональной открытости в выражении религиозного чувства, вплоть до прямого сближения с песенной или романсовой лирикой (особенно типично для пользующихся и ныне большой популярностью духовных сочинений для голоса соло с хором).

После революции Чесноков руководил Государственной академической хоровой капеллой, был хормейстером Большого театра; с 1920 до конца жизни преподавал дирижирование и хороведение в Московской консерватории. После 1928 вынужден был оставить регентство и сочинение духовной музыки. В 1940 опубликовал книгу Хор и управление им. Умер Чесноков в Москве 14 марта 1944.

Источники:

http://vk.com/topic-33648585_29613855
http://pravoslavie.ru/111488.html
http://www.liveinternet.ru/users/3632145/post139511998/